Пил он практически каждый день, но на этот раз удача ему изменила, и он, не справившись со своим старым пыльным фургоном, сорвался с почти стофутового обрыва. Джону было четырнадцать лет, нет пятнадцать. Старик сказал, что ему исполнилось пятнадцать за два дня до катастрофы. Еще три года и он бы освободился изпод власти этого неуклюжего глупого медведя. И скоро наступит мой. Джон приготовил ему в подарок текстпроцессор. Он протянул было руку, чтобы выключить машину, но остановился.
Он встал, обошел машину и заглянул внутрь через прорези на задней крышке дисплейного блока. Боже, сказал он, рассмеявшись, и почувствовал, что на самом деле близок к слезам. Но ответ он знал сам. До восемнадцати тысяч долларов. Провода от детского электроконструктора. Он вернулся к экрану дисплея, собравшись выключить текстпроцессор, словно попытка написать чтонибудь в случае неудачи могла както очернить серьезность замысла его хрупкого обреченного на смерть племянника. Процессорный блок гудел громче, чем любой из тех, что ему доводилось слышать, когда он приценивался к текстпроцессорам в магазинах. Пожалуй, он даже ревел. Трансформаторы от детской железной дороги? Консервные банки изпод супа? Наверно, это неправильно, может быть, даже ненормально так ревновать чужого сына к его отцу.
Белинда, которая слишком часто носила темные очки в облачные дни.
Большие очки, потому что синяки под глазами имели отвратительное свойство расплываться.
Испугался и упустил ее.
Неужели это было так? Боже, ведь действительно так. Я хотел, чтобы все было подругому, но лучше не лгать самому себе о таких вещах, как трусость. А если бы все оказалось наоборот? И как должен реагировать думающий человек на такое абсурдно сбалансированное предложение? Пальцы его забегали по клавишам. Буквы плыли перед глазами, и неожиданно он вспомнил об игрушке, которую ему купили в детстве.
